прежний украинский опыт, да и знания, полученные в одесском тюремном «университете», пришлись очень кстати). Чтобы усиленно разыскивавшие её оперативники не смогли выйти на след, Жанна-Фаина умело использовала всевозможные прорехи, например, в жилищном законодательстве. Она без конца открывала то торгово-посреднические ООО, то жилищно-коммунальные АОЗТ, то управляющие компании, то риелторские фирмы-однодневки…
И казалось, её криминальному счастью не будет конца. Но, как совершенно справедливо говорится в народе: сколь верёвочка ни вейся – есть верёвочке конец, однажды настал конец и её мошенническим проделкам. Одесскую задержали в поезде, идущем с «югов» в столицу. Как ни старалась Жанна-Фаина отвертеться от ответственности, свои пять лет колонии, назначенные судом, отсидела от звонка до звонка.
И вот теперь она снова взялась за старое – оказалась в центре криминальной авантюры, которая, будучи уже почти раскрытой, благодаря Жанне-Фаине грозила обратиться в беспросветный «висяк».
Из списка людей, которые были наиболее близки к Одесской, опера выделили троих (хотя таких значилось не менее десятка). Прежде всего, это зоновская авторитетка с места последней отсидки Жанны-Фаины, квартирная воровка Верка Тыря, которая вышла на свободу год назад и вроде бы отбыла в свои родные края, под Самару. Ещё одна персона женского пола, которая, вполне вероятно, могла располагать информацией о месте нахождения Одесской, была её родной старшей сестрой Раисой. Согласно информации, взятой из архивов, Раиса проживала в Ростове-на-Дону, работала буфетчицей на железнодорожном вокзале. Единственным мужчиной этого «трио избранных» стал грабитель и налётчик Сенька Гребень – донельзя отмороженный и отпетый негодяй, с которым Жанна-Фаина познакомилась ещё во времена своего первого тура в Сочи. По некоторым данным, Жанна и Гребень поддерживали связь и во время её пятилетней отсидки. Они время от времени переписывались и перезванивались.
…Изучив досье аферистки, просмотрев имевшиеся в нём фотоснимки (кстати, Жанна-Фаина даже на фото из уголовного дела – «фас-профиль» – смотрелась весьма недурно), опера обсудили свои дальнейшие действия. Теперь им было яснее ясного, что все силы нужно сосредоточить на поисках Одесской. Она являла собой единственную ниточку, которая могла привести к исчезнувшему Бархунову. При этом ни Кречетова, ни Ганочкин им помочь ничем уже не могли – ситуация вышла из-под контроля её организаторов и развивалась по своему собственному, никому не ведомому сценарию.
Что интересно, оба организатора похищения прекрасно знали, что в случае, если эта история будет иметь серьёзные последствия, они могут отправиться на нары. Однако всё равно ничуть не жалели о том, что Бархунова теперь могут не найти вообще. Анна сразу после беседы с операми поспешила в гости к Ларисе, чтобы теперь уже безо всякой конспиративной нелегальщины увидеться с внуками. Ганочкин, которого опера довезли до «Dishes-Примы» и которому на прощание порекомендовали не покидать Москву, сообщил им о своём намерении сегодня же начать рационализацию производства, после чего чуть не вприпрыжку побежал к проходной.
…Взвесив все «про» и «контра», просчитав все возможные варианты того, что произошло на поляне пикника, а также то, что может происходить в данный момент, приятели распределили направления дальнейшего поиска. Стас сегодня же отбывал в Ростов-на-Дону, чтобы там разыскать Раису, в девичестве Ковыряшкину. Лев брал на себя Верку Тырю и Сеньку Гребня. Кроме того, он снова созвонился со своим информатором Амбаром и поручил ему прозондировать столичный криминалитет на предмет того, где может скрываться Жанна Одесская (для краткости именуемая корешами Десой). Кроме того, он запросил информацию о возможном месте нахождения Сеньки Гребня.
Как только Гуров нажал кнопку отбоя на своем сотовом, тут же, словно специально дождавшись этого момента, на его столе запиликал телефон внутренней связи.
– Наш Петруха как всегда вовремя! – саркастично прокомментировал Стас.
Голос Орлова звучал глуховато и даже устало:
– Привет! Как вы там со Стасом? Что нового?
Лаконичное, в телеграфном стиле, перечисление основных моментов расследования на текущий день произвело мгновенную метаморфозу. Теперь уже совсем другим голосом – удивлённо-жёстким – Пётр категорично распорядился:
– Оба ко мне! Немедленно!
– О-о-о! – рассмеялся Крячко. – Нашего Петю твой отчёт взбодрил лучше холодного душа!
Когда опера вошли к начальнику, тот расхаживал по кабинету, заложив руки за спину. Увидев полковников, Орлов круто развернулся и, обменявшись рукопожатием, указал им на кресла.
– Давайте в деталях! – плюхнувшись на своё место, распорядился он. – Значит, как я понял, «главными скрипками» во всём этом «марлезонском балете» были экс-прокурорша Кречетова и новопреставившийся экс-подполковник Цыкалин?
Выслушав развёрнутое сообщение приятелей, Пётр некоторое время о чём-то думал.
– Твою дивизию! – наконец выпалил он, стукнув по столу кулаком. – Они что, охренели, что ли? Выходит, все нити оборваны, и надо начинать с нуля?! У вас хоть какие-то планы дальнейшего поиска наработаны?
– Да… Стас сегодня же летит в Ростов-на-Дону, я – в Самару. Сейчас напрягу информационщиков, чтобы нашли хоть какие-то координаты Сеньки Гребня. Амбара по тревоге я уже поднял. Так что разработку этого направления мы уже начали.
– Давайте, мужики, давайте! Поднажмите! Мне эта особа из… – Орлов указал глазами куда-то вверх, – с этим Бархуновым все печёнки уже выела! Та-а-к… Вам же надо командировочные? Дуйте в бухгалтерию, получайте, и – вперёд! Если уложитесь в ближайшие пару дней, выпишу обоим квартальную премию. За дело, мужики! За дело!
…Выйдя из самолёта в аэропорту Самары, Лев сразу же направился к стоянке такси. Наняв таксомотор, он отправился в Стограново – один из ближних райцентров. Согласно справке информотдела, Верка Тыря (по паспорту – Зябцева Вера Борисовна) проживала на улице Пойменной в частном особняке, доставшемся ей от родителей. Как явствовало из справки, Зябцева, вернувшись в Стограново из мест заключения, с ходу нашла себе мужа, какого-то приезжего из Сибири, тоже бывшего сидельца, и устроилась торговкой на местный вещевой рынок.
Найдя нужный дом, Гуров попросил таксиста его подождать. Через минуту после звонка из-за калитки послышались шаги, и в проёме появился рослый, плечистый гражданин не самого приветливого вида.
– Тебе кого? – хмуро осведомился он.
– Мне бы увидеть Веру Борисовну Зябцеву, – показав удостоверение, попросил Гуров.
– А зачем она тебе? – насупился, как следовало понимать, муж (или сожитель?) Зябцевой.
– Я хотел бы задать ей несколько вопросов, – ответил Лев, потихоньку начиная внутренне закипать.
– Знаешь что, мент? Вали-ка ты отсюда, пока цел! – зло огрызнулся мужик и попытался схватить Гурова за грудки.
Но сделал он это совершенно напрасно. Его рука тут же оказалась перехваченной живым подобием рычагов мощного гидравлического манипулятора и скручена наподобие полотенца. Ощутив дикую боль, здоровяк охнул и согнулся огромным бубликом. Он никак не ожидал, что этот рослый незнакомец обладает такой физической силой. Да и техникой рукопашного боя тоже.
– Слушай меня внимательно! – голос Гурова звучал интонацией учителя, вразумляющего
